Не так давно, чтобы унять внутренний зуд, мы затеяли челлендж-на-двоих по Наруто. Взяли три ведёрка, написали имена персонажей, рейтинги и жанры, перемешали и вытягивали раз в неделю наугад.
На третий тур мне выпал фант Майто Гай / случайный шиноби, pg-13, антиутопия. И так меня этот мир захватил, когда писала, что до сих пор в сознании бродят отголоски (уже со стороны Наруто). Просто выложу текст здесь.
Название: Будет день
Пейринг: Гай-сенсей, Ли, Какаши
Рейтинг: PG-13
Жанр: антиутопия
Саммари: Новый мир не знал страха. Новый мир был упорядочен и верен. Новый мир был жесток.
Дисклеймер: Ни на что не претендую, ничем не владею.
Солнце еще толком не выглянуло из-за горизонта и густой туман стелился по долинамСолнце еще толком не выглянуло из-за горизонта и густой туман стелился по долинам, выжженым и опустелым. Островки желтой пожухшей травы утопали в росе и ни один звук не нарушал утреннюю тишину. Казалось, весь мир спит.
Гулкий звук гонга разнесся над километрами высохших деревьев - ни одна птица не вспорхнула, ни один зверь не вскинул испуганно голову. Бояться было некому. Новый мир не знал страха.
Гай-сенсей открыл глаза при первом же намеке на гонг. В одно мгновение он был уже на ногах и в голове заработал таймер. Шестьдесят секунд на то, чтобы одеться, пятьдесят девять, пятьдесят восемь… Гай-сенсей был первоклассным шиноби, лучшим из лучших. Он никогда не останавливался на достигнутом и всегда стремился к большему. Его день состоял из непрекращающихся тренировок, которые становились только тяжелее, поэтому за шестьдесят секунд он успел не только одеться, но и отжаться 100 раз.
Он затормозил на мгновение перед зеркалом, сверкнул белозубой улыбкой и показал отражению большой палец. Да будет день!
Из хижины он выбрался одним из первых, но к тому времени, как он дошел до центра, на главной площади уже собрались и маршировали колонны шиноби в одинаковых зеленых одеждах. «Вот они – новые Хранители мира», - с гордостью подумал Гай-сенсей. И даже немного прослезился. Новые хранители были неопытны и юны, но горячи сердцем и душой. И пока они тренировались, мир шиноби мог быть спокоен за свое будущее.
В центре площади возвышался огромный памятник Ангелу и служил символом их возрождения из праха. Неизвестный скульптор, как казалось Гаю, невероятно точно передал то, что было необходимо. Ангел был сложен из бумаги, но неопалим, он тянул ввысь руки и крылья, а под ним полыхал костер из адептов старой веры.
Гай-сенсей отдал памятнику честь и быстрым шагом пошел в сторону академии, где он ежедневно занимался тренировками с молодыми шиноби, прежде чем их брали в ряды Хранителей мира.
Три, два, один. Его нога вступила на порог академии заранее и Гай остался доволен собой. Опоздание – беспорядок. Беспорядок – нарушение. Нарушение – наказание. Чтобы все работало как часы, не должно быть никаких беспорядков. Новый мир был упорядочен.
Хотя до начала занятий оставалось еще некоторое время, зал для тренировок не пустовал. Гай-сенсей почувствовал волну теплоты. Лучший ученик тоже пришел заранее и уже отжимался. Судя по счету, отжимался он довольно давно.
- Восемьсот тридцать пять, восемьсот тридцать шесть… Гай-сенсей! – ученик его заметил и подскочил, вытянувшись по струнке.
- И тебе здравствуй, Ли, - Гай потрепал его по плечу.
Такие вольности были недопустимы, но, во-первых, сдержаться было очень сложно, а, во-вторых, первые ученики с преподавателями должны были появиться здесь только минут через десять. Значит, у них были эти десять минут.
Ли на мгновение прижался щекой к руке сенсея и тут же вскинул голову, полыхнул улыбкой:
- Жду ваших указаний!
Гай-сенсей невольно улыбнулся в ответ и, опуская руку с плеча Ли, неловко задел его рукав. Только самый внимательный взгляд мог бы заметить, как в рукаве исчезла записка.
- Что самое главное, Ли? – Гай-сенсей встал в боевую стойку.
- Сила молодости! – Ли вспорол кулаком воздух и встал в ответную стойку.
Теперь оставалось дождаться остальных. И они совершенно не намерены были терять время даром.
От старой академии, которую помнил Гай-сенсей, осталось мало – все залы с партами заменились залами для тренировок. Учебникам и книгам пришли на смену взрывные свитки и Ангельские манифесты. Можно было не знать историю, но быть преданным новому режиму. Новый мир был верным.
Занятия проходили всю первую половину дня. Шиноби с самого юного возраста проходили полосы препятствий – они, конечно, были разного уровня сложности в зависимости от возрастной группы участников, но нередки были случаи, что ученик из полосы препятствий и вовсе не выходил. Но все прекрасно понимали, что это необходимая жертва. В лучший мир могли вступить только лучшие.
У всех были свои обязанности, каждый знал свое место, каждый был нужен и ценен. Любой неисправный винтик разваливал механизм, поэтому неисправных винтиков попросту не было. Хотя Гай-сенсей знал, что в бывших подвалах АНБУ теперь содержались противники нового режима. Что там с ними делали, никто не знал, но если кто-то попадал в подвалы – дальше его можно было увидеть только на арене.
Во второй половине дня был общий сбор. На главной площади избранные получали свою дозу целительских пилюль от медиков. Благодаря этим пилюлям в несколько раз возрастала сила шиноби, но слегка притуплялись эмоции. После чего наступало время смертных боев.
Рядом с главной площадью был возведен Колизей. Каждый вечер с небес спускался Ангел – девушка из бумаги, и всеобщий правитель Пейн. Они занимали главные места с наилучшим обзором и объявляли начало. Новый мир был жесток.
Участвовали в смертных боях не все, а лишь те, кто вытянул жребий. Они же и считались избранными. Жребий вытягивался накануне, и Гай-сенсей с утра изредка прокручивал в пальцах монету с перечеркнутым кунаем - сегодня была его очередь выходить на арену. Он посетил медиков, досчитал до десяти и отошел в сторону от толпы. Где незаметно сплюнул в груду мусора целительскую пилюлю – он предпочитал сражаться на трезвую голову.
Противниками в Колизее обычно были нарушители режима. Подобным образом Пейн вершил правосудие. Не самый худший способ, надо сказать. Молодежь, конечно, теперь не знала истории, но невольно чувствовала ту исконную мощь, которую нес суд поединком.
Гай-сенсей стоял в стороне и ждал своей очереди, невольно наблюдая, как другие участники, яростные словно берсерки, побеждают ослабевших и измученных узников. И, пожалуй, даже жалел, что не проглотил пилюлю – приглушить эмоции было бы так просто и приятно, забытье манило. Но именно поэтому он и держался. Забытье было бы поражением. Ничто не забыто.
На табло высветился номер Гая. Твердым шагом под рев толпы он вышел на арену. И возблагодарил всех известных и неизвестных Ками, когда с другой стороны из облака пыли на него вышел Какаши.
Его волосы от грязи были почти черные, маска порвалась в нескольких местах, хитая, разумеется, не было (сейчас никто не носил хитаи), что позволяло увидеть яркий, воспаленный шрам на том месте, где раньше был Шаринган. Одним оставшимся глазом Какаши смотрел обреченно и зло.
Толпа взревела.
Какаши был противником режима с самого начала – долгое время его не могли поймать, он стал практически легендой сопротивления. Но даже легенды совершают ошибки. Спасая Наруто, он попался. Девятихвостый не попал в руки Пейна, но сам Какаши оказался в застенках. А это никому не шло на пользу – перед Гаем-сенсеем сейчас стояла бледная тень былого противника. Но это было неважно – даже тень надо было уничтожить.
- Вызываю тебя на поединок, мой вечный соперник, - негромко произнес Гай-сенсей и встал в боевую стойку.
- Ну что же, неплохой конец истории, - криво усмехнулся Какаши. – Принять смерть из твоих рук – честь для меня. Только не вздумай мне поддаваться.
- Да за кого ты меня держишь? – возмутился Гай-сенсей. Уж кто-кто, а он прекрасно знал, насколько силен Какаши и без Шарингана. Три, два, один… – Хватит болтать, Какаши, время вышло!
Мгновение, и Гай-сенсей уже появился над противником, занося ногу в отвесном ударе. Какаши присел и увернулся – скорости ему было по-прежнему не занимать. Нога Гая на полметра ушла в глину арены. Какаши тем временем крутанулся и попытался повалить Гая на землю. Тот отскочил и достал кунай. С учетом того, что нарушителям режима нельзя было пользоваться ничем, кроме тайдзюцу, Гай-сенсей не считал нужным использовать что-то сильнее куная. Ему казалось, что должна сохраняться хотя бы видимость честного боя – и толпа была ему благодарна: остальные бои смотреть было слишком скучно, они быстро заканчивались и были больше похожи на бойню.
Гай перехватил кунай и снова ринулся в бой. Но Какаши все его движения схватывал на лету, разворачивал, менял траекторию, направлял в сторону от себя, его не удавалось даже слегка задеть - и через 5 минут Гай почувствовал забытое упоение боем, тот пламенный азарт, который раньше заставлял его из раза в раз возвращаться к своему вечному противнику – вызывать на бой, соревноваться за первенство, выдумывать все новые и новые испытания. Ностальгия вспыхнула в крови стеклянной пылью – на мгновение стало нестерпимо больно. Но его не просто так считали лучшим из лучших. Боль – это ничто.
Три, два, один… Мгновение концентрации, и кунай вошел Какаши под ребра. Тот задохнулся, кашлянул кровью и повалился на бок, бездыханный. Толпа разразилась восторженными воплями. Пейн благосклонно хлопнул в ладоши. В руки Гаю-сенсею опустился цветок-оригами, награда победителя. Многие коллекционировали эти цветы – они были своеобразным счетчиком силы и уважения.
Гай коротко поклонился и вышел с арены, даже не взглянув на поверженного врага. Его главная сегодняшняя миссия была выполнена. Можно было идти домой.
Сто девяносто девять, двести. На нужный счет Гай-сенсей повернул на свою улицу. И на повороте столкнулся с Ли. Тот неуклюже вскинул руки и начал извиняться. Гай-сенсей улыбнулся:
- Будь осторожнее, Ли, так можно и оступиться, - и обойдя своего лучшего ученика, он устремился к дому, плотно сжимая кулак.
Закрыв за собой дверь и убедившись, что вокруг никого, он развернул ответную записку и прочитал: «На свалке расшалились лисы, мусор растащат». Довольно улыбнувшись, он сунул записку за щеку (еще никто не придумал способа уничтожения лучше) и положил цветок-оригами на стол к остальным. Они действительно были счетчиком – но совершенно особенным.
За городом была свалка – туда скидывали тела тех нарушителей режима, которые были повержены на арене. Кунай Гая-сенсея прошел на сантиметр левее сердца и был пропитан специальным ядом, который мгновенно замораживал все жизненные процессы организма, погружая человека в глубокий летаргический сон, неотличимый от смерти. Но плюс этого яда был в том, что через сутки он полностью выводился из организма и человек выходил из летаргического сна, не испытывая никаких тяжелых последствий, пожалуй, кроме обезвоживания. Но тут уж Гай-сенсей полагал, что вода у лис найдется.
Он посмотрел на вереницу бумажных цветов на столе. Они были для него маленькими вехами, шагами на пути к светлому будущему, которое обязательно наступит. И тогда он сможет не только потрепать Ли по щеке, но и позволить себе много большее.
Будет день, будет солнце.
На третий тур мне выпал фант Майто Гай / случайный шиноби, pg-13, антиутопия. И так меня этот мир захватил, когда писала, что до сих пор в сознании бродят отголоски (уже со стороны Наруто). Просто выложу текст здесь.
Название: Будет день
Пейринг: Гай-сенсей, Ли, Какаши
Рейтинг: PG-13
Жанр: антиутопия
Саммари: Новый мир не знал страха. Новый мир был упорядочен и верен. Новый мир был жесток.
Дисклеймер: Ни на что не претендую, ничем не владею.
Солнце еще толком не выглянуло из-за горизонта и густой туман стелился по долинамСолнце еще толком не выглянуло из-за горизонта и густой туман стелился по долинам, выжженым и опустелым. Островки желтой пожухшей травы утопали в росе и ни один звук не нарушал утреннюю тишину. Казалось, весь мир спит.
Гулкий звук гонга разнесся над километрами высохших деревьев - ни одна птица не вспорхнула, ни один зверь не вскинул испуганно голову. Бояться было некому. Новый мир не знал страха.
Гай-сенсей открыл глаза при первом же намеке на гонг. В одно мгновение он был уже на ногах и в голове заработал таймер. Шестьдесят секунд на то, чтобы одеться, пятьдесят девять, пятьдесят восемь… Гай-сенсей был первоклассным шиноби, лучшим из лучших. Он никогда не останавливался на достигнутом и всегда стремился к большему. Его день состоял из непрекращающихся тренировок, которые становились только тяжелее, поэтому за шестьдесят секунд он успел не только одеться, но и отжаться 100 раз.
Он затормозил на мгновение перед зеркалом, сверкнул белозубой улыбкой и показал отражению большой палец. Да будет день!
Из хижины он выбрался одним из первых, но к тому времени, как он дошел до центра, на главной площади уже собрались и маршировали колонны шиноби в одинаковых зеленых одеждах. «Вот они – новые Хранители мира», - с гордостью подумал Гай-сенсей. И даже немного прослезился. Новые хранители были неопытны и юны, но горячи сердцем и душой. И пока они тренировались, мир шиноби мог быть спокоен за свое будущее.
В центре площади возвышался огромный памятник Ангелу и служил символом их возрождения из праха. Неизвестный скульптор, как казалось Гаю, невероятно точно передал то, что было необходимо. Ангел был сложен из бумаги, но неопалим, он тянул ввысь руки и крылья, а под ним полыхал костер из адептов старой веры.
Гай-сенсей отдал памятнику честь и быстрым шагом пошел в сторону академии, где он ежедневно занимался тренировками с молодыми шиноби, прежде чем их брали в ряды Хранителей мира.
Три, два, один. Его нога вступила на порог академии заранее и Гай остался доволен собой. Опоздание – беспорядок. Беспорядок – нарушение. Нарушение – наказание. Чтобы все работало как часы, не должно быть никаких беспорядков. Новый мир был упорядочен.
Хотя до начала занятий оставалось еще некоторое время, зал для тренировок не пустовал. Гай-сенсей почувствовал волну теплоты. Лучший ученик тоже пришел заранее и уже отжимался. Судя по счету, отжимался он довольно давно.
- Восемьсот тридцать пять, восемьсот тридцать шесть… Гай-сенсей! – ученик его заметил и подскочил, вытянувшись по струнке.
- И тебе здравствуй, Ли, - Гай потрепал его по плечу.
Такие вольности были недопустимы, но, во-первых, сдержаться было очень сложно, а, во-вторых, первые ученики с преподавателями должны были появиться здесь только минут через десять. Значит, у них были эти десять минут.
Ли на мгновение прижался щекой к руке сенсея и тут же вскинул голову, полыхнул улыбкой:
- Жду ваших указаний!
Гай-сенсей невольно улыбнулся в ответ и, опуская руку с плеча Ли, неловко задел его рукав. Только самый внимательный взгляд мог бы заметить, как в рукаве исчезла записка.
- Что самое главное, Ли? – Гай-сенсей встал в боевую стойку.
- Сила молодости! – Ли вспорол кулаком воздух и встал в ответную стойку.
Теперь оставалось дождаться остальных. И они совершенно не намерены были терять время даром.
***
От старой академии, которую помнил Гай-сенсей, осталось мало – все залы с партами заменились залами для тренировок. Учебникам и книгам пришли на смену взрывные свитки и Ангельские манифесты. Можно было не знать историю, но быть преданным новому режиму. Новый мир был верным.
Занятия проходили всю первую половину дня. Шиноби с самого юного возраста проходили полосы препятствий – они, конечно, были разного уровня сложности в зависимости от возрастной группы участников, но нередки были случаи, что ученик из полосы препятствий и вовсе не выходил. Но все прекрасно понимали, что это необходимая жертва. В лучший мир могли вступить только лучшие.
У всех были свои обязанности, каждый знал свое место, каждый был нужен и ценен. Любой неисправный винтик разваливал механизм, поэтому неисправных винтиков попросту не было. Хотя Гай-сенсей знал, что в бывших подвалах АНБУ теперь содержались противники нового режима. Что там с ними делали, никто не знал, но если кто-то попадал в подвалы – дальше его можно было увидеть только на арене.
Во второй половине дня был общий сбор. На главной площади избранные получали свою дозу целительских пилюль от медиков. Благодаря этим пилюлям в несколько раз возрастала сила шиноби, но слегка притуплялись эмоции. После чего наступало время смертных боев.
Рядом с главной площадью был возведен Колизей. Каждый вечер с небес спускался Ангел – девушка из бумаги, и всеобщий правитель Пейн. Они занимали главные места с наилучшим обзором и объявляли начало. Новый мир был жесток.
Участвовали в смертных боях не все, а лишь те, кто вытянул жребий. Они же и считались избранными. Жребий вытягивался накануне, и Гай-сенсей с утра изредка прокручивал в пальцах монету с перечеркнутым кунаем - сегодня была его очередь выходить на арену. Он посетил медиков, досчитал до десяти и отошел в сторону от толпы. Где незаметно сплюнул в груду мусора целительскую пилюлю – он предпочитал сражаться на трезвую голову.
Противниками в Колизее обычно были нарушители режима. Подобным образом Пейн вершил правосудие. Не самый худший способ, надо сказать. Молодежь, конечно, теперь не знала истории, но невольно чувствовала ту исконную мощь, которую нес суд поединком.
Гай-сенсей стоял в стороне и ждал своей очереди, невольно наблюдая, как другие участники, яростные словно берсерки, побеждают ослабевших и измученных узников. И, пожалуй, даже жалел, что не проглотил пилюлю – приглушить эмоции было бы так просто и приятно, забытье манило. Но именно поэтому он и держался. Забытье было бы поражением. Ничто не забыто.
На табло высветился номер Гая. Твердым шагом под рев толпы он вышел на арену. И возблагодарил всех известных и неизвестных Ками, когда с другой стороны из облака пыли на него вышел Какаши.
Его волосы от грязи были почти черные, маска порвалась в нескольких местах, хитая, разумеется, не было (сейчас никто не носил хитаи), что позволяло увидеть яркий, воспаленный шрам на том месте, где раньше был Шаринган. Одним оставшимся глазом Какаши смотрел обреченно и зло.
Толпа взревела.
Какаши был противником режима с самого начала – долгое время его не могли поймать, он стал практически легендой сопротивления. Но даже легенды совершают ошибки. Спасая Наруто, он попался. Девятихвостый не попал в руки Пейна, но сам Какаши оказался в застенках. А это никому не шло на пользу – перед Гаем-сенсеем сейчас стояла бледная тень былого противника. Но это было неважно – даже тень надо было уничтожить.
- Вызываю тебя на поединок, мой вечный соперник, - негромко произнес Гай-сенсей и встал в боевую стойку.
- Ну что же, неплохой конец истории, - криво усмехнулся Какаши. – Принять смерть из твоих рук – честь для меня. Только не вздумай мне поддаваться.
- Да за кого ты меня держишь? – возмутился Гай-сенсей. Уж кто-кто, а он прекрасно знал, насколько силен Какаши и без Шарингана. Три, два, один… – Хватит болтать, Какаши, время вышло!
Мгновение, и Гай-сенсей уже появился над противником, занося ногу в отвесном ударе. Какаши присел и увернулся – скорости ему было по-прежнему не занимать. Нога Гая на полметра ушла в глину арены. Какаши тем временем крутанулся и попытался повалить Гая на землю. Тот отскочил и достал кунай. С учетом того, что нарушителям режима нельзя было пользоваться ничем, кроме тайдзюцу, Гай-сенсей не считал нужным использовать что-то сильнее куная. Ему казалось, что должна сохраняться хотя бы видимость честного боя – и толпа была ему благодарна: остальные бои смотреть было слишком скучно, они быстро заканчивались и были больше похожи на бойню.
Гай перехватил кунай и снова ринулся в бой. Но Какаши все его движения схватывал на лету, разворачивал, менял траекторию, направлял в сторону от себя, его не удавалось даже слегка задеть - и через 5 минут Гай почувствовал забытое упоение боем, тот пламенный азарт, который раньше заставлял его из раза в раз возвращаться к своему вечному противнику – вызывать на бой, соревноваться за первенство, выдумывать все новые и новые испытания. Ностальгия вспыхнула в крови стеклянной пылью – на мгновение стало нестерпимо больно. Но его не просто так считали лучшим из лучших. Боль – это ничто.
Три, два, один… Мгновение концентрации, и кунай вошел Какаши под ребра. Тот задохнулся, кашлянул кровью и повалился на бок, бездыханный. Толпа разразилась восторженными воплями. Пейн благосклонно хлопнул в ладоши. В руки Гаю-сенсею опустился цветок-оригами, награда победителя. Многие коллекционировали эти цветы – они были своеобразным счетчиком силы и уважения.
Гай коротко поклонился и вышел с арены, даже не взглянув на поверженного врага. Его главная сегодняшняя миссия была выполнена. Можно было идти домой.
***
Сто девяносто девять, двести. На нужный счет Гай-сенсей повернул на свою улицу. И на повороте столкнулся с Ли. Тот неуклюже вскинул руки и начал извиняться. Гай-сенсей улыбнулся:
- Будь осторожнее, Ли, так можно и оступиться, - и обойдя своего лучшего ученика, он устремился к дому, плотно сжимая кулак.
Закрыв за собой дверь и убедившись, что вокруг никого, он развернул ответную записку и прочитал: «На свалке расшалились лисы, мусор растащат». Довольно улыбнувшись, он сунул записку за щеку (еще никто не придумал способа уничтожения лучше) и положил цветок-оригами на стол к остальным. Они действительно были счетчиком – но совершенно особенным.
За городом была свалка – туда скидывали тела тех нарушителей режима, которые были повержены на арене. Кунай Гая-сенсея прошел на сантиметр левее сердца и был пропитан специальным ядом, который мгновенно замораживал все жизненные процессы организма, погружая человека в глубокий летаргический сон, неотличимый от смерти. Но плюс этого яда был в том, что через сутки он полностью выводился из организма и человек выходил из летаргического сна, не испытывая никаких тяжелых последствий, пожалуй, кроме обезвоживания. Но тут уж Гай-сенсей полагал, что вода у лис найдется.
Он посмотрел на вереницу бумажных цветов на столе. Они были для него маленькими вехами, шагами на пути к светлому будущему, которое обязательно наступит. И тогда он сможет не только потрепать Ли по щеке, но и позволить себе много большее.
Будет день, будет солнце.
@темы: Наруто, достать чернил и плакать, миссия ранга S, fanfiction
-
-
27.09.2017 в 15:44Но главное - текст. Мне кажется, у мены все волосы на теле стоят дыбом((
И знаете что - я уверена: всеми нами управляет Глаз Луны. Не бывает такой параллельности просто так.
-
-
27.09.2017 в 16:12А тексты есть, где почитать? Очень хочется всякого!
-
-
27.09.2017 в 16:30Я типа хочу тренироваться тоже! Но мне нужна сильная любовь и мощная ненависть))))) И злые спарринг-партнеры, да!
Текст мой про Акацук. Он состоит по сути из новелл, посвященных каждому. Все они связаны в некое полотно. Я обязательно выложу его, дам ссылку, и всех заинтересованных к нему приведу. Это жесточайший прон с философией, психологией и чутка религией. Его точно закроет Роскомадзор. ) И он ГИГАНТСКИЙ
Хотелоь бы конечно написать что-то чистое, светлое, печальное, истинно японское про Коноху там, про Какаши там... про хороших людей словом. Но блин нет. Из Темного Блока у нас выходят только ногами вперед(
-
-
27.09.2017 в 16:46Оооо, как прекрасно, любимый цвет, любимый размер! А про чистое, светлое и хороших людей напишет кто-нибудь другой. У каждого свой путь шиноби!
-
-
28.09.2017 в 02:36Я только что прилетела в Мск), отвечаю потому не сразу. Как хорошо, что есть с кем тут тематически поговорить!
Как соорудите площадку - дайте знать
-
-
28.09.2017 в 09:24-
-
29.09.2017 в 00:09Вовсе нет. Разве что - пусть это будет где-то в новом месте. Прошлое вызывает боль)))))))))))))))